В канун 20-летия Биробиджанской епархии Архиепископ Ефрем дал интервью главному редактору информационного портала EAOMedia Дмитрию Горелову, которое мы публикуем со страниц портала.

Не так уж много времени понадобилось казакам и другим переселенцам, осваивавшим территорию нынешней ЕАО с 1856 года, чтобы отстроить в каждой станице или селе православные храмы и приходы. К началу событий октября 1917 года здесь насчитывалось более 20-ти преимущественно каменных церквей.

Но также мало времени понадобилось и советской власти, чтобы безвозвратно стереть их с земли. Некоторые храмы, правда, продержались еще недолго в виде приспособленных помещений. Последний из них — в селе Союзном — был снесен в начале 50-х годов прошлого века. Символично, что меньше, чем через 40 лет исчезло с карты области и само Союзное.

Поэтому, когда 20 лет назад была образована Биробиджанская епархия, начинать работу по возрождению православия в ЕАО священнослужителям пришлось чуть ли не на ровном месте. Это сейчас в каждом районе есть храмы и приходы, отстроен кафедральный собор, открылся женский монастырь, а человека в рясе уже не провожают на улице любопытным взглядом. Лишнее подтверждение старой, как мир и церковь истины: все возвращается на круги своя.

О том, чем жила и живет сегодня православная община — в интервью архиепископа Биробиджанского и Кульдурского Ефрема информационному агентству EAOMedia.

— Владыка, 20 лет для человека: это четверть его жизни. Для области, в которой мы живем, лишь один из отрезков, надеемся, длинного пути. А что такое 20 лет для Биробиджанской епархии?

— Конечно, если смотреть на ситуацию, опираясь на историю христианской церкви, то мы, безусловно, находимся еще в младенческом возрасте. Но ведь время понятие весьма и весьма относительное. Поэтому для меня 20 лет Биробиджанской епархии — это, прежде всего, годы постоянной, кропотливой и большой работы, каждый из которых был наполнен яркими событиями и достижениями. А еще это понимание того, что все мы принимаем участие в написании новейшей истории Русской православной церкви, в частности, ее возрождения, укрепления и развития на Дальнем Востоке, в Еврейской автономной области.

— Если говорить образно, то насколько благодатной была в нашей области 20 лет назад почва, в которую Церковь бросала свои семена? Сохранились ли к тому времени православные традиции, существовавшие ранее в тех же приамурских селах и станицах?

— Если не считать нескольких праздников, отмечать которые наши люди не разучились даже в самые тяжелые для Церкви времена, то, конечно, все традиции были порушены.

Главное, не стало преемственности поколений, на которой держится очень многое, в том числе, и вера. На каком-то этапе эта связь распалась, и получилось, что даже люди в преклонном возрасте, не говоря уже о среднем и молодом, открывали для себя азы православной веры, впервые знакомились со Священным Писанием. Но время шло, и работа епархии не пропала зря. Мы видим сегодня, что многие люди идут в храмы.

И мне, кстати, сегодня легче служить, чем тем, кто начинал 20 лет назад. Первый архиепископ Биробиджанский и Кульдурский Иосиф, впоследствии сделавший так много для возрождения православия в ЕАО и для развития епархии, отмечал тогда в нашей летописи, что священнослужителям в области почти не на что опереться: традиции накрепко утеряны и все нужно восстанавливать буквально по крупицам. Поэтому мы все так высоко оцениваем вклад Владыки Иосифа в возрождение церковной жизни, православной веры на территории области, в становление нашей епархии.

— Как любая организация, Церковь должна стремиться к развитию, не стоять на месте. Поэтому интересно, а ставятся ли перед епархией какие-либо планы. Допустим, по количеству церквей, приходов на территории области или, например, числу прихожан?

— Основным руководством и ориентиром в деятельности священнослужителя является Евангелие. И мы давали клятву проповедовать, приобщая людей к слову Божьему, понимая при этом, что каждый встреченный нами на нашем пути человек не случайно оказался здесь: его направил Господь Бог. Поэтому мы не можем, образно говоря, бегать за людьми, хватать их на улицах, тем более, делить на какие-то целевые группы и ставить перед собой количественные планы. Это противоречит самой сути нашей службы.

В то же время мы не замыкаемся внутри церковной ограды. Ведем различного рода деятельность: просветительскую, образовательную, культурную, спортивную, рассказываем людям о богатейшей истории православной церкви, которую невозможно рассматривать в отрыве от истории России. Это ведь тоже один из способов приобщить людей к православной вере.

Что касается строительства церквей, часовен и других сооружений, то здесь также не может быть никаких планов. Хотя бы потому, что любой храм, любая даже самая маленькая часовенка или просто помещение, приспособленное под службу, являются нашим ответом на запросы людей. Если нет прихожан в каком-то населенном пункте, нет запроса от них, то не может быть и прихода, а, тем более, храма.

Хороший пример — возведение и недавнее освящение часовни на федеральной автотрассе рядом с Облучьем. Это была не наша инициатива, а желание местного предпринимателя, поддержанное жителями райцентра.

— По данным одного из известных исследовательских центров, которые он представил в конце 2021 года, доверие со стороны россиян к церкви и религиозным организациям снижается. Среди причин, кстати, малое количество положительно окрашенных публикаций в СМИ. Что думаете по этому поводу?

— У меня есть все основания не доверять результатам исследований подобного рода. Хотя бы потому, что на примере нашей епархии я вижу картину прямо противоположенную тому, о чем вы говорите. У нас ежегодно растет число прихожан. Особенно это заметно в дни больших церковных праздников.

Конечно, далеко не все эти люди становятся полностью воцерковленными, они не посещают еженедельно воскресные богослужения, но они часто приходят в храм по зову сердца и души: помолиться, просто посидеть, побыть ближе к Богу. Потребность людей в соприкосновении с Церковью никуда не делась, она сохраняется, и наша обязанность — оказать им должное пастырское окормление.

— Люди часто идут к священникам, в церковь именно в трудные, тревожные времена. Специальная военная операция, которую Россия проводит с февраля этого года, повлияла на посещаемость православных храмов?

— Безусловно. Особенно это стало заметно после проведения частичной мобилизации: люди просят защиты для своих родных и близких, которые уже находятся или скоро отправятся в зону боевых действий. И это не только наши постоянные прихожане. Многие сейчас заходят в церковь если не первый раз, то после долгого перерыва, не зная, кстати, подходящих молитв. Мы стараемся помочь им. Например, в нашем кафедральном соборе, который является самым посещаемым храмом в ЕАО, разместили текст соответствующей молитвы. Каждый может подойти, прочитать ее, сфотографировать, чтобы текст всегда был под рукой. И люди пользуются этой возможностью.

Мы и сами ежедневно молимся за наших бойцов: просим Господа наделить мудростью тех, кто принимает решения, укрепить воинов духовно и физически, защитить и помочь тем, кто содержится в плену, а так же мирным жителям, которые находятся в зоне боевых действий. И, конечно, просим скорейшего мира, а также ниспровергнуть замыслы всех, кто ополчился сегодня на наше Отечество.

— А сами мобилизованные могут получить вашу помощь?

— Да. Учитывая, что многие из этих людей нуждаются в напутственном слове и духовной поддержке, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл благословил все епархии организовать при необходимости пастырское окормление мобилизованных, совершать по возможности молебны, другие таинства.

— Спасибо, Владыка, за беседу. Успехов вам.